2015 - октябрь - №43 - Флотский характер

19.11.2017

Год: 2015

Месяц: октябрь

Номер: №43

С интересным человеком мне довелось познакомиться несколько дней назад.  Выйдя на пенсию, он поселился в небольшом домике на окраине Шурмы и свободное время уделяет благоустройству села и территории вокруг своего дома. За свою жизнь он немало пострансвовал и немало повидал, но видимо, малая родина обладает особой притягательной силой, которая заставила вернуться в родные края.
Николай Сергеевич Сапожников родился в деревне Батино, что располагалась немного левее старого тракта, идущего от Шурмы к деревне Сосновка и далее к селу Большой Рой. Деревни уже давно не существует и лишь на старых картах района можно увидеть, что через эту деревню шла полевая дорога на Тюм Тюм.
 Первые испытания
Николай рано лишился матери, она умерла в 1959 году. А он, два года проучившись в тюм-тюмской начальной школе, был направлен в интернат г. Вятские Поляны. Там закончил среднюю школу и поступил в Пермское речное училище. После окончания училища по распределению был направлен в г. Тобольск. Первые шаги своей трудовой биографии делал за полярным кругом в районе Сургута. Его рабочим местом стал землесос чешкой постройки, на то время одно из самых современных судов технического флота.  Осенью должен был идти в армию, но по состоянию здоровья на службу в свой призыв не попал.  За зиму повысил квалификацию и стал уже не вторым, а первым помощником механика. Следующую навигацию 1973 года отработал в Надыме.
Здесь же ждало его первое серьезное испытание характера. Как-то, отстояв вахту. решил сходить на охоту и ушел... на целых трое суток. Полярный день, когда солнце не заходит за горизонт, сплошная облачность, не позволявшая ориентироваться, обилие проток и болот. В таких условиях было легко заблудиться. Сбился с пути и Николай. Как позже выяснилось, ушел от базы аж на шестьдесят километров.  Поэтому его поиски экипажами нескольких судов и с помощью вертолета не принесли результата. Трое суток блуждал он по низкорослой тайге, не раз встречаясь с медведями. И только смекалка и самообладание позволили трезво оценить обстановку и затем определить, в конечном итоге, как возвратиться на базу.
- Когда вернулся, весь экипаж вышел встречать. Они уж и не надеялись, что увидят меня живого,- вспоминает Н.С. Сапожников.- А черный флотский бушлат был ветками изодран в клочья, которые висели, как на маскировочном костюме спецназовца. Один только капитан судна, человек опытный, верил, что рано или поздно вернусь и оставил в том месте, где мы базировались, лодку с запиской, что искать их следует в трех километрах ниже по течению реки. На этой лодке я и сплавился до места. За трое суток похудел на двенадцать килограммов - есть было нечего, только пил воду...
Осенью призвали на срочную службу. Призывали на флот, но в итоге попал в школу  стрелков-радистов морской авиации. Пройти строгий отбор помогло хорошее здоровье и ... музыкальный слух - радисту требовалось в любой обстановке уметь читать азбуку морзе.  Отслужив срочную службу, снова вернулся на речной флот. Выбор пал на Омск, где обещали и работу по специальности, и общежитие. А так как после армии хотелось подзаработать, снова попросился на северное судно.
 От Оби до Енисея
На этот раз служить попал на плотовод «Озерный-103» вторым механиком.  
- На Оби собирали плоты, сплавляли их в район Лабытнанги, это первая половина навигации. Затем уходил лед, открывалась Обская Губа, и начинали перевозить грузы уже до рек  Пур, Тас, Надым.  До устья ведем мы, а там небольшие теплоходы у нас баржи принимали. Водили обычно по две баржи: одна – площадка, вторая – морская, лихтеры так называемые, финской постройки. В случае шторма буксир мог спасти только одну баржу, поэтому лихтер ставился на якорь и пережидал шторм, а площадку уводили до места назначения,- рассказывает Николай Сергеевич.
На флоте, даже если это речные суда, невозможно расти по службе, если постоянно не учишься и не повышаешь свою квалификацию. Уже на следующий год, пройдя переаттестацию, Николай ходил на теплоходе типа «река-море» в должности первого помощника механика, а еще через три - был назначен старшим механиком на одно, а через некоторое время на другое судно. После 1987 года кроме Оби и Иртыша на теплоходе "Морской-5"стали ходить на Енисей.
- В это время начали осваивать Ямбургское месторождение, нужны были сройматериалы. Мы ходили до Туруханска за щебнем и гравием. С рек Нижняя и Подкаменная Тунгуска выносило много гравия, целые острова были сплошь из камня. Там стояли погрузчики, загружали гравий и мы везли его в Ямбург... Помимо перевозки стройматериалов занимались снабжением северных поселков продуктами.
Балтика и Средиземное
Началась перестройка, потребность в флоте с каждым годом сокращалась, возить становилось нечего. В 1991 году был последняя навигация по сибирским рекам. Суда стали сдаваться в аренду и готовиться для морских перевозок. Вместе с командой подготовил "Морской - 5" для работы на море и Николай Сергеевич.  Но тут оказалось, что для работы в море требуются другие дипломы, и ему, отработавшему 11 лет старшим механиком, "на судно, которое несколько раз перетряхивал сам", пришлось идти вторым помощником. Второй раз обманули, когда уже вышли в море, обещанную зарплату значительно снизили.
Было обидно, досадно, но нужно было кормить семью, зарабатывать деньги.
- Пять лет мы работали на Балтике на «Морском-5». Прибалтика, Дания, Германия..., ходили во Францию, в Англию несколько раз. Практически по побережью все страны мы посещали. В основном из России в то время везли цветной металл, алюминиевые чушки, обратно  бу-шные машины покупали, они стоили за границей дешево, - вспоминает он .
 Работали сменными экипажами - три месяца в море, три отдыха.
- Из того, что мы получали, 500 долларов в месяц, половина шла на авиабилеты. Потому что когда судно придет в порт, надо вовремя прилететь.
В 1997 году сделали последний рейс и снова остался без работы.
- Судно сначала планировали отдать на ремонт, потом разговоры ходили о том, что продать в Грецию на металлолом. Жалко было. То, что я поддерживал своими руками, стало разворовываться и разрушаться. Поскольку много лет капитаном у нас был профессионал, при нем судно своевременно ремонтировалось и красилось, а там стали экономить на краске, сократили персонал. В машинном отделении остались только три механика. Это постоянные авралы. Детали тяжелые, шатун с поршнем на двигателе 225 килограммов. Отстоял вахту и приходится заниматься ремонтом. Это постоянное недосыпание, постоянная усталость…
Последние десять лет Н.С. Сапожников работал на танкерах. Фирма находилась в Ростове-на -Дону.
- Работали по Средиземному морю, возили нефть, солярку,  даже растительное масло в Египет. А перепады температуры большие, в машинном отделении температура под 80 градусов, на вахту заходишь как в баню, да плюс испарение нефтепродуктов. В Грецию или Турцию придешь, там температура воздуха под 40.  Металл нагревается, ноги на палубе не терпят...
- Вижу, что перспективы нет, пока где-нибудь в Греции сердце не отказало, надо заканчивать. На пенсию у нас выходят 55 лет, льготная. Самое смешное началось позже. Я же считал, что отработал добросовестно 34 года на флоте. Специалист высшего класса, на одном только теплоходе «Морскй-5» я отработал 15 лет. Каждую гайку знаю, где закручивал, за эти годы. А пенсию назначили 2100 рублей! В это время квартплата в Омске в моей двухкомнатной кооперативной квартире стоила три тысячи. Сын учится в колледже, дочь после института два года ищет работу, жена одна работает…
Было заметно, что он до сих пор переживает эту несправедливость, когда неизвестным образом из пенсионного стажа просто исчезли многие годы тяжелого напряженного труда. К сожалению, и сегодня, для тех, кто вынужден мотаться по стране на вахтах, такое не редкость.
Попытки найти хоть какую-то работу в большом городе, где 70 процентов предприятий были оборонными, успехом не увенчались. И тогда созрело решение ехать в деревню, на малую родину.
Нужно ли ждать Путина?
Поселившись в небольшом домике в Шурме, купленном на остатки сбережений, постепенно пришел  в себя, посадил огород, стал приводить в порядок территорию вокруг дома. Частично разобрался и с потерянным стажем, пенсия стала побольше, но "уходит точно так же, как те 2100!" - рост цен делает свое дело.
 Привыкший к напряженной работе, он не смог усидеть в четырех стенах.  Флотский порядок на судне выработал флотский характер:
- Идешь в магазин, и когда видишь эту крапиву, эти кусты, все заросшее, эту грязь, невольно думаешь: кто, Путин придет что-ли засыпать эту грязь, эти лужи? Пример какой-то хочется подать, где живешь - надо что-то немножко делать.
 Начал с территории вокруг дома, стал убирать заросли сорняков и крапивы просто из соображений пожарной безопасности. Несколько березок оставил расти, подсадил новых деревьев и теперь там, где ранее был бурьян и помойка - симпатичная лужайка. С другой стороны от его дома находились останки развалившейся избы. За три весны, пока мягкая почва, лопатой сравнял бугор, убрал остатки бревен...
Уже не первый год, как начал приводить в порядок скверик напротив почты в центре села. Убрал старые деревья, обсадил периметр скверика кустами сирени. Этот скверик, рассказывает Сапожников, разбили в 1911 году в год 50-летия отмены крепостного права, выделили место рядом с церковью, поставили памятник Александру II. "Наши предки медяки собирали, чтобы сохранить память о царе-освободителе!" В начале 60-х годов сквер еще существовал, но потом его сравняли с землей. По старой фотографии Н.С. Сапрожников определил, где стоял памятник, начал копать и под слоем мусора нашел остатки фундамента, побелил их. Раскопал камни, которые обрамляли периметр скверика.
По понятиям людей, привыкших жить в грязи и разрухе, Сапожников выглядит чудаком. А ему, побывавшему почти во всех странах Европы и много повидавшему, больно видеть равнодушных ко всему земляков.
- Многие всерьез мои дела не воспринимают. Они даже уверены, что мне кто-то потихоньку платит деньги,- смеется он и продолжает свою мысль: - У многих в квартире, в избе прилично, убрано, чисто, ковры, мебель, как положено, а перед домом может быть лужа несколько лет и он надевает сапоги и идет в магазин или куда-то еще. А может, проще привезти битого кирпича или прокопать канаву, чтобы эта лужа вытекла? Когда живешь, надо думать не только о себе и о своем пузе, а нужно думать о чем-то еще. Пример же надо дать, как в армии: делай, как я. Вот если бы, как в армии, брошенный окурок строем сходили бы похоронили на два метра в глубину, то и мусора бы нигде не было!- снова шуткой завершает он серьезную тему.
Есть у него идеи по обустройству и бывшей мосоловской усадьбы. Если выпилить старые деревья, посадить сосенки, сделать дорожки, это место можно превратить в парк. А развалины усадьбы оставить как памятник, как декорацию к месту отдыха.
- Все это можно привести в божеский вид, чтобы потом не пиво пить там, а с ребятишками выйти...
 Вот только найдутся ли люди, способные все вместе осуществить эти идеи?
Когда писал эти строки, заглянул на сайт "Одноклассников", где есть группа "Шурма и шурмаки". Есть еще люди, неравнодушные к прошлому и будущему своего села. Но вот то ли стесняются проявить свое неравнодушие в конкретном деле, то ли ждут, когда кто-то организует и выведет. Видимо, надо иметь такой флотский характер, как у Николая Сергеевича, чтобы не ждать, а самому с лопатой в руках, с пилой или другим инструментом выйти и потихоньку делать свое дело. А там, глядишь, подтянутся и остальные. Ведь "чистота и уют настроенье создают", как метко заметил он в нашей беседе.
 А. Бурлаков.
Фото С. Коростелева.

Комментарии ()

    Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.

    Авторизация через сервис Loginza: Yandex Google Вконтакте Mail.ru Twitter Loginza MyOpenID OpenID WebMoney